Крошка Мэри, наверно, трусиха:
Прижимается к брату во тьме.
Ведь коварная, злая троллиха
Снова ждёт на горбатом холме.

Ведь погублена ведьмой принцесса,
Ведь лишайником замок зарос,
Ведь врата изумрудного леса
Стали тёмной обителью грёз.

Ведь эльфийский народец украдкой
Вновь подменыша в люльку кладёт.
В доме тихо, и свет от лампадки
На подушке рыжеет, как кот.

Брат смеётся: “Ты – глупый ребёнок!
Это сказки, и веры им нет.
Зря мисс Эшби рагу из цыплёнка
Приготовила нам на обед.

Пей настойки из перечной мяты,
Ешь крапиву – она так бодрит!
Помнишь: дядин сосед франтоватый
Без неё то и дело хандрит?”

Мэри втайне слезу утирает:
Злобный братец глумится над ней!
В синем небе луна догорает,
За окном всё светлей и светлей.

Но не знают уставшие дети
(Да и взрослым сие невдомёк):
Существует такое на свете,
Что никто объяснить бы не смог.