У церквушки лаял чёрный пёс,
Снег слепил лиловой белизною.
Жизнь, смеясь, летела под откос,
Полыхнув, как солнце над сосною.

Этот лай заливистый, и смех,
Эти сосны в толстых снежных шубах
Знают каждый мой невольный грех,
Знают то, о чём смолчали губы.

Русская зима всегда черна
И бела, как лес заиндевелый.
Я за каждый грех хлебну сполна,
Я ведь – каюсь! – тоже чёрно-белый.