И улица бела наполовину,
И позади большие холода,
И я устала думать и гадать
О будущем. Проснусь. Вздохну. Раздвину

И шторы по углам, и мысли, что
Терзали снова этой бледной ночью.
Две чашки кофе. Тёплое пальто
(Для лёгкого ещё прохладно очень).

А улица всего наполовину
Покрылась глянцем серо-жёлтых луж.
Апрель – печален, хмур и неуклюж –
Остатки снега не решился скинуть.

Зима ушла.
Но лишь наполовину.

Мне кажется, я всё ещё в начале, –
В пульсирующей тесноте гнезда.
Мне кажется, что я смогу создать
Саму себя из горя и печалей.

Из нежности, малиновых закатов,
Горевших над ленивою водой,
Покрытой льдами… Из луны-агата,
Из утра в опереньи золотом.

Начать сначала просто, перед этим
Прожив десяток жизней наперёд.
И боль, и радость, – всё во мне живёт,
И всё в новинку мне на этом свете.

Допей меня. Не выплесни случайно.
Оставь три капли на чугунном дне.
Не больше. Я – пленительная тайна,
Я то, что ты не разглядел во мне.

Носи меня в кармане, как ромашку
Таскает первоклассник, обрубив
Её худое тело. Дай поблажку
Своей неумирающей любви.

Мальчишка не достанет из кармана
Ромашку эту. Не поймёт она
Каким огнём, и болью, и дурманом
Мальчишеской тоски опалена.

Люби меня. Успей меня упрятать,
Как бабочку, под тонкое стекло.
Я – вечная надежда и утрата,
Я то, что не случиться не могло.